Автор фотографии Роман Киташов
Предпосылок для резкого роста цен на еду сейчас нет: на прилавки поступает новый урожай, а снижению стоимости импортных продуктов способствует крепкий рубль. Рост торгового оборота в 2025 году серьезно замедлился: структура спроса меняется, а часть средств россияне отложили на депозиты с высокими ставками. Об этом в интервью
«Российской газете» рассказал председатель президиума Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ) Станислав Богданов.
— Видите ли вы предпосылки к резкому подорожанию каких-то продуктов сейчас (каких)? Например, проходила информация, что стоимость красной икры свежего улова выше, чем прошлогоднего (хотя в прошлом году был очень скромный улов лососевых). Так ли это?
— Наоборот, мы наблюдаем замедление продуктовой инфляции. И в целом резких скачков цен не ожидается.
Если смотреть по разным категориям товаров, то в каждой свои тренды. Цены на овощи (так называемый «борщевой набор») начинают снижаться: с приходом нового урожая предложение растет, и дефицит прошлых месяцев нивелируется. А, например, на бананы влияет укрепление рубля, и их цена уже упала примерно на 10–12%.
Что касается красной икры, лососевая путина только началась. Пока слишком рано говорить об итоговых ценах — многое будет зависеть от объема вылова.
— Недавно АКОРТ и ряд отраслевых ассоциаций попросили не принимать закон «О российской полке», который предусматривает обязательную долю отечественных товаров в ассортименте магазинов. Почему вы выступаете против такого закона?
— Мы не против расширения присутствия российских товаров на полках — напротив, торговые сети в этом заинтересованы. Потребители сами часто просят у продавцов больше местной продукции. В некоторых регионах доля локальных производителей достигает 80–90% в таких категориях, как, например, молочные продукты.
Но обязательное квотирование полки может работать не так, как задумывалось. Если место в ассортименте отдают только потому, что товар российский, это может снизить конкуренцию за качество и цену. По сути, мы «проталкиваем» новые бренды принудительно, и это может ослабить тех, кто уже завоевал лояльность покупателя. Лучше формировать спрос на отечественные товары естественными методами — через рекламу, маркетинг и поддержку производства.
— Каково сейчас соотношение российских и импортных товаров в торговых сетях и какие есть альтернативные возможности для увеличения доли отечественной продукции?
— После ухода многих зарубежных брендов в 2022–2023 годах российские производители в целом успешно заместили их продукты. Почти во всех категориях появились отечественные аналоги, и ассортимент обновился. В продовольственной рознице порядка 90% ассортимента выпускается в России, в непродовольственной — ситуация сильно зависит от категории товара. Мы достигли существенных успехов в отдельных категориях. Но есть позиции, где заместить импорт затруднительно из-за ограниченных мощностей или нехватки сырья.
Мы считаем, что нужно создавать максимум возможностей и благоприятных условий для производства российских товаров в разных отраслях. А также условия для возвращения иностранных компаний, но с полным производственным циклом в России, а не просто сборкой. Нужно стимулировать инвесторов открывать новые заводы для выпуска любимых марок непосредственно у нас в стране. Это поможет расширить выбор и сбалансировать рынок: потребитель увидит не только надписи «Сделано в России», но и знакомые бренды, произведенные у нас.
— Как обстоит ситуация с поставками «санкционных» импортных товаров? Можно ли сейчас купить в крупных сетях, например, Coca-Cola или дорогое французское шампанское? И где гарантии, что это не фальсификат?
— Такие товары поставляются через дружественные страны — например, через Беларусь, Казахстан и другие. Потребители сохранили привычку покупать знакомые марки, даже если сами бренды сейчас не рекламируются.
Что касается алкоголя, из дальнего зарубежья его на полках стало значительно меньше — его постепенно замещает российский. Но некоторые импортные вина и шампанское все еще можно найти: их везут из дружественных стран (например, из ЮАР и ближних государств) через наших проверенных партнеров. Система контроля поставок надежна: крупные сети работают с проверенными дистрибьюторами, а государственные органы следят за качеством товаров. Поэтому риск купить подделку в супермаркете практически нулевой.
— В мае средняя наценка торговых сетей на социально значимые продукты снизилась до 1,7%. Есть ли еще потенциал для дальнейшего снижения наценок или это предел?
— Сети сегодня практически уперлись в нижние планки маржи по большинству социально значимых товаров. Мы обсуждали этот вопрос с Федеральной антимонопольной службой (ФАС): ретейлеры уже вкладывают значительные ресурсы, чтобы удерживать низкие цены для потребителя.
Расширять список товаров с минимальными наценками нельзя до бесконечности: если сеть вынуждена ставить «нулевую» наценку, ей просто некуда дальше «падать» без ущерба бизнесу. Когда цены на какое-то сырье резко растут (скажем, дорожают зерно или молоко), магазины гасят этот скачок из собственных ресурсов. Они сглаживают рост, чтобы не шокировать покупателей резким скачком, иногда даже продавая часть позиций с отрицательной маржой.
— Госдума предлагает пересмотреть перечень социально значимых товаров (сейчас в него входит 24 категории). Считает ли АКОРТ нужным уточнять этот список и какие изменения могли бы быть внесены?
— Список сейчас сформирован очень широко — он включает целые группы товаров (мясо, макароны, сахар и т. д.). Если бы перечень уточнили до конкретных позиций (например, определенный вид мяса или макарон), это облегчило бы работу контролирующих органов: можно было бы точечно ограничивать цены на те товары, которые действительно критичны для базового рациона.
Но в любом случае возникает вопрос «зачем?». Если цель пересмотра — усилить ценовой контроль, то нужно понимать, какие именно цены и почему именно их собираемся регулировать. Сейчас розничные сети сами добровольно замораживают надбавки на основные продукты. Без ясной цели менять список смысла мало: лучше оставить гибкость рынку и самим магазинам. Крупные ретейлеры уже демонстрируют ответственный подход и без жестких предписаний.
— Президент России Владимир Путин отметил, что закон о торговле устарел. Какие нормы этого закона надо менять, чтобы учесть современные реалии рынка?
— Закон о торговле действительно устарел: ему уже 16 лет, и тогда он писался под классический офлайн-ретейл. Сегодня же торговля стала омниканальной — сетевые магазины развивают собственные сайты и мобильные приложения, а маркетплейсы открывают пункты выдачи и даже полноценные магазины. Правила игры во многом разные для классического ретейла и онлайн-торговли: многие нормы закона сейчас действуют только для традиционных сетей и не распространяются на онлайн-платформы. Это создает дисбаланс. Мы считаем, что логично привести торговые сети и маркетплейсы к единой системе требований. Проект закона о платформенной экономике, который сейчас рассматривается в Госдуме, закладывает базовые понятия, но не учитывает все отраслевые особенности. В идеале нужно адаптировать нормы старого закона под новые реалии рынка, учитывая омниканальность, а не вносить лишь точечные правки.
— Темпы роста выручки крупнейших торговых сетей в 2025 году замедлились, также Росстат в апреле зафиксировал почти двукратное замедление роста торгового оборота по сравнению с 2024 годом. В чем причины этого замедления — люди стали меньше покупать?
— Розничный рынок действительно растет сейчас медленнее, чем в прошлом году, но это не столько про отказ от покупок, сколько про изменение поведения потребителей. Во-первых, высокие процентные ставки привели к тому, что часть денег отошла на депозиты — люди больше сберегают, чем тратят. Во-вторых, меняется структура спроса. Мы видим сильный рост отдельных категорий: готовая еда, здоровое питание, собственные торговые марки магазинов набирают популярность. Покупатели не перестают тратить деньги, они просто переводят расходы из одних категорий в другие и распределяют покупки по разным каналам. Это естественный эффект, а не снижение интереса к потреблению.
— АКОРТ предложила ФАС ограничить инвестиции маркетплейсов в «глубокие» скидки из-за демпинга. Насколько остра такая проблема?
— Мы говорим не о лишении потребителя дешевых товаров, а о контроле за механизмом скидок. Если маркетплейс делает «глубокие» скидки за счет собственных инвестиций, он привлекает покупателей из других каналов. Остальные магазины теряют обороты и, в конечном счете, могут уйти с рынка. Тогда у доминирующей платформы уже не будет необходимости держать низкие цены. В мировой практике было много примеров: когда один игрок агрессивно демпинговал через инвестиции в скидки, это заканчивалось введением ограничений. Мы предлагаем внимательно изучить этот механизм, чтобы не допустить искажения рынка и потери конкуренции. Если конкуренция сохранится, выгоду от скидок получат все участники рынка.
— Как торговые сети планируют развиваться на фоне бурного роста маркетплейсов?
— Главное — добиться равных правил игры для всех участников рынка. Сегодня на традиционные сети действуют ограничения закона о торговле, а на маркетплейсы — нет. Надо уравнять эти требования. Сети сами активно развивают омниканальные сервисы: открывают интернет-магазины и пункты выдачи заказов, интегрируют онлайн- и офлайн-продажи. Если маркетплейсы начинают открывать собственные магазины в пунктах выдачи, это, по сути, обычные торговые точки. Если они работают с товарами и покупателями, они должны придерживаться тех же правил, что и мы. Мы хотим, чтобы все участники конкурировали на равных условиях. Тогда сети смогут и дальше совершенствовать сервис и ассортимент, а потребитель выиграет от большего выбора и удобства.
